« La servante au bon tabac » мне особенно понравилось жужжанием. Многие из тех, кого теперь принято называть «старыми мастерами» (словосочетание, вызывающее благоговейную скуку), в действительности были авантюристами и смелыми новаторами в музыке. Одиозный Пандольфи писал причудливые сонаты для скрипки; Эйвисон, скрываясь за авторитетом Доминико Скарлатти, экспериментировал с ритмом и темпом; Корретт бился над новым звучанием и пытался синтезировать тембры, а Рамо применял совершенно невероятные инструменты для создания ярких драматических эффектов (имитации грома, ветра, вьюги). Больше всех рисковал Ребель, который задолго до композиторов «Новой венской школы» отважился использовать элементы атональной гармонии в своей симфонии «Стихии» (1737). Сегодня, когда благодаря современным исполнительским техникам новизна, свежесть и «варварская красота» барокко (как однажды выразился Витторио Гиельми в отношении концертов Телемана) стали очевидными, прилагательное «старинная» применительно к музыке XVII-XVIII веков кажется уже не вполне уместным.
